Почему красные выиграли, а белые проиграли в российской Гражданской войне

Помню школьные уроки истории. Все эти «запомните даты, а теперь запишем причины войны, затем перейдём к выводам, записывайте по пунктам: 1…2…3…4…». Нудно и ничего не объясняет. А вопросов у пытливого школьника было много, просто думалось тогда, что учителю виднее и, наверное, вопросы какие-то глупые. Ещё с тех пор мне, например, было не понятно, почему белые армии проиграли Гражданскую войну, ведь, казалось бы, их было много, на их стороне был профессионализм кадрового офицерства и казачества, они окружали Советскую республику, наступая со всех сторон. Большевики же, вроде, были полными дилетантами из рабочих и крестьян. Мало того, белым помогали ещё и интервенты из иностранцев. В то же время, немцы захватили у красных большую территорию, пока у них был полный развал армии. Если к этому присоединить непопулярные в народе большевистские меры вроде продразвёрстки и повальные убийства, организованные ЧК, то становилось и вовсе непонятным, как же они умудрились не просто выстоять и удержаться у власти, но ещё и консолидировать большую часть бывшей Российской империи. Кроме того, возникали вопросы насчёт Учредительного собрания. Казалось, что почти все партии носились с этой идеей, а потом большевики собрание разогнали, разозлив всех своих оппонентов. Ну и где оно, это собрание и поддерживавшие его силы, растворились в воздухе? Почему они не организовали сопротивление и не вышибли большевиков?

В последнее время (наверное, памятные даты сыграли роль) я решил досконально разобраться в истории русских революций и Гражданской войны. Прочитано было много. Но если о революциях и о различных политических и военных деятелях написано огромное количество литературы, то о истории Гражданской войны не хватает взвешенных, серьёзных повествований, в которых делалась бы попытка разобраться в сути событий, а не отстаивать правоту одной из вовлечённых сторон.

И вот тут-то мне и попалась книга ведущего российского историка Ганина «Семь почему российской Гражданской войны». Автору, на мой взгляд, удалось сохранить нейтральный тон повествования. Он аргументированно и развёрнуто ответил на все вопросы, которые оставались у меня после прочтения других книг и статей. Как говорится, «пазл сложился». К недостаткам книги можно отнести только многословие. Иногда автор повторяет свою мысль по несколько раз. Иногда перегружает избыточными деталями. Но, в целом, читается легко. Достоинств у книги много — это и фотографии тех времён на вклейках, и введённые в научный оборот найденные автором интереснейшие мемуары белых офицеров, и глубокое погружение в каждую из семи предложенных тем. Самое же главное — это правильная постановка вопросов. Ведь семь вопросов, рассмотренных в книге — это то, что необходимо и достаточно для понимания природы конфликта. Далее я попытаюсь тезисно ответить для себя на вопросы, которые ставил ещё в школе. Что-то я мог неправильно истолковать, что-то пришло из чтения других источников, но в целом основная информация была почерпнута из указанной книги.

Итак, вот, что нужно понимать, чтобы ответить на те самые наивные детские вопросы:

Кадровое офицерство вовсе не было за белых, к красным и белым примкнуло сопоставимое число бывших царских и республиканских офицеров. При этом достаточно большая часть кадровых военных и вовсе пряталась от службы за любую из сторон конфликта. Некоторая часть офицеров эмигрировала или примкнула к вновь образуемым национальным армиям (например, в Полше, Финляндии или Армении). Красные привлекали офицеров стабильным заработком (особенно это касалось огромного количества конформистов, многие из которых остались даже при своих дореволюционных должностях), возможностью служить Родине при сильной власти (некоторая часть офицерства хотела под красными знамёнами восстановить государство и бороться с внешними врагами; были и такие, которые надеялись работой у красных сохранить армию, чтобы, когда красных свергнут, армия продолжала ссуществовать, как надёжная структура). Некоторые офицеры примыкали к революционерам из идейных соображений (особенно младшие чины и офицеры «военного времени» — призванные в строй и обученные во время мировой войны). Другие стремились ускорить карьерный рост (те, у кого ранее не получалось дослужиться до следующих чинов, с лёгкостью могли это сделать в боевых условиях в Красной армии из-за кадрового голода и размаха боевых операций). Инертность большей части тылового офицерства (готовы служить любой власти, лишь бы платили и обеспечивали условия службы) вела к тому, что при наступлении количество желающих служить увеличивалось, поэтому на последнем этапе войны наблюдались повальные переходы из белых армий к красным. Наконец, изначально занятая красными территория была полна офицерами — Петроград, Москва, Киев и другие крупные города центра страны были буквально нашпигованы офицерами и военными училищами. Красным во многом помогла их энергичность, административный талант и высокая мотивация — призывные мероприятия давали огромное количество офицеров в армию. Также красные успешно комбинировали призыв на службу старого офицерства и обучение новых, «пролетарских» кадров, а также продвижение особо отличившихся унтер-офицеров на офицерские позиции.

Казаки, являясь одной из репрессивных сил в царской России, утратили свою функцию после революции. Во-первых, они были ненавидимы широкими слоями населения именно из-за своего дореволюционного образа. Во-вторых, вернувшись с войны в родные станицы, рядовые казаки вовсе не стремились воевать, становясь в очередной раз пешками в руках политиков. В-третьих, даже казачье офицерство (как и офицерство вообще) разделилось во взглядах. Большая часть казаков готова была воевать, защищая непосредственно свою казачью территорию, но переносить боевые действия на соседние земли не считало приемлемым. Среди офицеров распространилась т.н. «атаманщина» — старшие офицеры любили личную власть и не стремились подчиняться приказам любого «центра», тем более, что легитимность этого «центра» у них так же вызывала сомнения. В общем, казаки были силой абсолютно ненадёжной. На Юге России неприятности доставляло то, что Донское казачье войско поначалу ориентировалось на Германию, тогда как ВСЮР (Вооруженные силы Юга России, состоявшие по большей части из кадровых офицеров) — на Антанту. На Востоке особого размаха достигла атаманщина, там целые регионы по факту не подчинялись никому, кроме местных полупартизанских формирований и одиозных лидеров.

Между разными силами «белого» лагеря постоянно случались стычки на фоне полного непонимания. Даже учитывая, что враг был общий, разные силы не могли объединиться. Белые состояли из разнородных элементов. Политический спектр включал всех — от революционеров-социалистов до ярых монархистов, от либералов до националистов. Показательно, что главнокомандующий вооруженными силами на востоке Колчак выступил против демократического эсеровского правительства, свергнув его. Эсеры (социалисты-революционеры) в своё время при отступлении предпочли, чтобы богатейшее имущество с военных складов и заводов досталось большевикам, но не Колчаку — это во многом определило неудачи колчаковских войск. Казаки на востоке страны вообще не участвовали в регулярных боевых действиях на фронте, сведя свою деятельность к партизанской войне и грабежам местного населения. Наступление Восточного фронта белых началось несогласованно — командующий каждой армией повёл своё войско в том направлении, в каком посчитал выгодным, не согласуясь с общим планом — в итоге на фронте возникли дыры больше 100 км, а резервов не было выделено вообще. На юге страны казаки наступали отдельно от остальной армии — в итоге, самые выгодные направления удара остались невостребованными. На юге России был избыток офицеров, а на востоке их острый недостаток, но взаимодействия по кадровому вопросу никакого не было. Воровство, кумовство и самоуправство — вот какими ярлыками можно было бы в общем наделить белые армии. Часто командиры частей принимали решение наступать в том или ином направлении, руководствуясь не оперативными соображениями, а тем, в какой местности сподручнее заполучить больше славы в газетах или имущества на разграбление. С дисциплиной и кадровым вопросом в белых войсках всё было очень плохо. Красные смогли решить эти вопросы, и к середине 1919 года проблем ни в том, ни в другом не испытывали.

Политически и экономически белые не смогли ничего предложить населению. Ни вопрос о земле, ни вопрос о мире ими не решались. Соответственно, мотивации у простых людей вступать в их ряды не было никакой. Отсюда частое дезертирство, иногда целыми соединениями. На занимаемых территориях белые не смогли обеспечить ни надёжную транспортную инфраструктуру, ни снабжение населения предметами первой необходимости, ни эффективные органов управления, ни даже убедительную пропаганду, уступая во всём большевикам. Сказалась ещё и историческая аполитичность большинства офицеров — они просто не могли разобраться в ситуации и не обладали административными и политическими талантами. Непонимание политических условий вело также к отчуждению национальных окраин. Оттягивание решений по признанию автономии или независимости таких территорий, как Финляндия, Прибалтика или Закавказье вело к тому, что жители этих земель либо проводили независимую политику, либо симпатизировали большевикам как гарантам их суверенности (те как раз очень быстро сориентировались в раскладе сил). Скажем, финской или эстонской армии ничего не стоило взять Петроград, вышибив оттуда большевиков, но вместо этого финские и прибалтийские части стояли на службе у последних, более того, являлись надёжным ядром Красной армии, видя в ней гаранта своей независимости. То же самое с крестьянами. Не пообещав им ничего, а только возложив бремя снабжения войск продовольствием, привлечь 
крестьянство на свою сторону белые не могли, а значит, не получалось провести и успешную мобилизацию ни в среде крестьянства, ни среди национальных меньшинств. Показательно, что одними из самых надёжных частей на востоке России были части, состоявшие из заводских рабочих, организовавших восстание против большевиков.

Так что же стало с эсерами, которые были самой популярной партией, а потом ещё и выиграли демократические выборы в Учредительное собрание, призванное решить участь всей страны? Оказалось, что эсеровские лидеры были отличными демагогами и мечтателями,подпольщиками и просветителями, но плохими организаторами и дипломатами. После разгона Учредительного собрания наиболее активная часть недовольных депутатов перебралась в Поволжье, где организовала новую республику. Место было неплохое — обилие ресурсов и кадров, военные заводы и склады, стратегически выгодное расположение на пересечении транспортных путей. Но у эсеров не получилось ни создать боеспособную армию (они вызывали презрение и ненависть у большинства офицеров), ни заразить население своими идеями, ни провести обещанные реформы, ни даже договориться с соседями о совместных действиях против большевиков. Фактически, они перессорились со всеми и саботировали даже собственную эвакуацию. Неудивительно, что таких неуклюжих администраторов смогли победить все их противники — и Колчак, и большевики. Позднее остатки их партии были скорее отрицательным фактором на востоке страны, внося ещё один элемент нестабильности в и без того турбулентную атмосферу.

Почему же большевиков не смогли или не захотели победить  немцы, англичане, японцы и другие иностранцы? Простого ответа нет. Ответ сложен. Скажем, немцы в торгах с Лениным смогли более-менее удовлетворить свои аппетиты, хотя и не держали все яйца в одной корзине, одновременно с признанием большевиков снабжая финскую армию, прибалтов и Донское казачье войско.  Англичане, французы, итальянцы, греки попросту выдохлись. В 1918-м мировая война ещё продолжалась, а потому не было сил перебрасывать так нужные на фронте войска ещё и в Россию, тем более, перспективы возвращения её стремительно разваливающейся армии в строй были очень сомнительными. Потом же, с высвобождением ресурсов из-за поражения Германии, поменялся геополитический расклад — большевики стали побеждать, сумев сколотить массовую боеспособную армию, а внутри капиталистических стран население устало воевать. Если бы Англия или Франция объявили войну большевикам, их собственное население не приняло бы этого решения, и революция вполне могла перекинуться уже и на эти страны — политики не могли пойти на такой риск, тем более, как выяснилось, по многим вопросам и с большевиками можно договориться — те показали, что способны бороться с анархией. В то же время, никто не хотел усиления своих соседей за счёт царской России. И если образование Польши, Финляндии и Прибалтийских государств всем европейским странам было более-менее на руку (буфер от красной угрозы с востока), как и ослабление Советов в Средней Азии и Закавказье (особенно это на руку Англии в её страхе за Индию), то уже дробление советской территории на мелкие государства с непредсказуемой политикой или «откусывание» части территории другими странами и их усиление за счёт этого могли быть восприняты истеблишментом как избыточно рискованные действия, нарушающие хрупкий баланс сил. Поэтому, например, давление США и европейских стран не позволило Японии развернуться в полную силу на Дальнем Востоке. Китай в то время был достаточно слаб и занят решением собственных проблем, чтобы проводить активную интервенцию. Как уже говорилось, Финляндию и Прибалтику большевики удачно «задобрили», до поры также не конфликтуя и с новообразованными государствами Закавказья. Турция и Германия были повержены. С Польшей советские власти  попробовали-таки вступить в конфликт за территорию, но война показала, что обе стороны, с одной стороны, отлично подготовили свои армии, с другой, были истощены огромным числом нерешённых внутренних проблем. Так что, разошлись миром без окончательной победы.

В то же время, интервенция, видимо, сыграла свою отрицательную роль в истории нашей страны. Я не имею в виду убитых в столкновениях с японскими, британскими или чешскими отрядами — всё же это число было не самым большим в этом вихре событий. Не имею в виду и «ограбление» России — всё же вывезенное имущество было не так велико по сравнению с общими потерями экономики в ходе конфликта. Самым главным отрицательным последствием было затягивание войны и, как следствие, ожесточение сторон и разрушение экономики. Ведь не будь поддержки немцами Донского войска, вряд ли ВСЮР удалось бы закрепиться в казачьих землях и эффективно наступать с юга. Не будь мятежа чехословацкого корпуса, взявшего под контроль всю Транссибирскую магистраль, скорее всего, отрядам Колчака трудно было бы устоять против большевистского натиска и партизанского движения в тылу. Снятие угрозы взятия Петрограда интервентами и поддерживаемыми ими белыми с севера также позволило бы большевикам высвободить значительные силы для борьбы на других участках. Самое же главное — без материально-технического снабжения белые армии очень быстро испытали бы все прелести снарядного и патронного голода и отсутствия снаряжения — ведь крупных военных предприятий на занятой белыми территории практически не было, как и больших военных складов (красным досталось военное имущество нескольких фронтов, а также большая часть военных предприятий и училищ). Наконец, Дальний Восток и Крым достаточно быстро перешли бы к большевикам, если бы не иностранные контингенты, стоявшие там. Эти контингенты сыграли роль щита, прикрывавшего формирование белых армий и работу их административных органов. Думаю, при отсутствии интервенции, Гражданская война закончилась бы намного быстрее.

У красных было много недостатков: запугивание и отчуждение населения поборами и неумелыми реформами, отсутствие легитимности (как следствие: крестьянские войны, восстание рабочих на военных заводах, дезертирство, повсеместный саботаж на предприятиях и в органах власти, переход большой части офицерства на службу к врагу, низкая лояльность солдат и населения, недостатки организации из-за низкой квалификации «новых кадров»и т.п.). Однако, если сравнивать с их противниками, то можно отметить следующее. Красным удалось развернуть пропагандистскую машину, привлекая на свою сторону большое число сторонников. Среди красных политиков хватало талантливых администраторов. Они умело сочетали идеологическое воздействие на население и реформы с прагматическим подходом — перениманием опыта у врагов, привлечением специалистов на службу в разных областях, закрывая глаза на прошлое и на их политические взгляды. Политика «твёрдой руки» сочеталась с демократизацией некоторых технических сфер и технократическим подходом к управлению. Красным удалось провести мобилизацию на большой территории, построить с нуля армию на основе строгой дисциплины, привлечь и поставить под контроль большое число специалистов из «бывших», упорядочить логистику, повысить трудовую дисциплину на ключевых предприятиях, подавить саботаж в органах власти, провести реформы в согласии со своей идеологией, привлечь этими реформами и обещаниями будущих реформ существенную часть населения, организовать массовое партизанское движение на территориях, занятых белыми, не допустить уничтожения государства как военными мерами, так и путём хитрых дипломатических манёвров. То же касается и относительно успешного прорыва дипломатической и экономической блокады. Резюмируя, можно сказать, что у лидеров красных было преимущество перед белыми в дисциплине, договороспособности, устойчивости и гибкости идеологии,  прагматичности, мотивации, работоспособности и административных навыках. Пригождался им также большой накопленный опыт работы в подполье — знание общества «изнутри», понимание принципов работы социума и методов борьбы их противников.

Из причин, не связанных с качествами лидеров, можно отметить удачное изначальное расположение и качество территории, контролируемой красными: большая плотность населения, множество офицеров и специалистов, обилие заводов и военных складов, оставшихся от фронтов Первой мировой, развитость транспортных путей, возможность действовать на внутренних оперативных линиях, быстро перебрасывая резервы с одного угрожаемого участка фронта на другой. Немаловажную роль играла популистская идеология и усталость населения от войны и политических дрязг. Также важным фактором была социальная и политическая разобщённость противников большевиков.

Конечно, это далеко не все причины победы красных. В целом, наиболее убедительно преимущества красных перед белыми продемонстрировал ход истории.